Читать интересную книгу "Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев"

ясно? — он вновь недобро прищурился.

Пару секунд Карнаухов смотрел на офицера снизу вверх. А потом несколько раз презрительно кивнул.

— Понятно, — проректор скривил губы, — и сколько Петровский вам пообещал? Я смотрю, вам совсем плевать, с кого брать и за что, лишь бы получить побольше, — Алексей Станиславович покачал головой, — я-то думал, Сергей Анатольевич хоть немного пользуется вашим уважением… а вы вообще никого в грош не ставите. Плевали вы на закон, вас только деньги волнуют. Вот поэтому и живем вот так…

Бондаренко покосился на входную дверь. А затем неожиданно схватил Карнаухова за пиджак и резко притянул к себе.

— Слушай ты, моралист недоделанный! — майор говорил вполголоса, яростно, прямо Алексею Станиславовичу в ухо, — ты меня жизни учить пришел или работе? И вообще, у начальника своего поинтересовался, куда и с какими предъявами можешь приходить, а?! — он встряхнул вдвое менее крупного Карнаухова, — ты, по ходу, реально не врубаешься, куда зашел… сядь!

Он силой усадил Алексея Станиславовича на стул и больно вцепился проректору в плечо. Тот лишь смотрел на майора с бессильной злобой в глазах…

— А теперь послушай меня очень внимательно и запомни, как все было, — начал Бондаренко еще тише и с еще более явственной угрозой голосе, — Петровский выступал нашим «барабаном». Он обратился в органы УБЭП после того, как Виктор Георгиевич Фокин, пользуясь занимаемой должностью, стал вымогать деньги за госэкзамен у Петровского и ряда других студентов. В результате последующих оперативных мероприятий Фокин был взят с поличным. Вину свою Виктор Георгиевич признал, во всем сознался и раскаялся… — на этих словах майор ухмыльнулся так зло и двусмысленно, что по спине Карнаухова пробежал холодок, — по этой причине был осужден в порядке, предусмотренном в рамках особого делопроизводства. Думаю, не стоит объяснять бывшему декану юрфака…

Бондаренко вновь ухмыльнулся, правда, уже не так зло. Карнаухов сглотнул подступивший к горлу ком.

— После этого неприятного инцидента было принято решение взять на контроль ситуацию в крупных ВУЗах нашего города, — продолжал майор, отпустив, наконец, плечо Алексея Станиславовича и отступив на шаг назад, — и вот мы натыкаемся на любопытный случай в НГА! — Бондаренко расплылся в довольной улыбке, — ну, да ты и сам все видел в новостях, и как только журналисты опять обо всем пронюхали… — майор изобразил искреннее непонимание и вновь хохотнул, сам оценив свою же иронию.

— Но ведь это же… — робко начал Карнаухов, с опаской косясь на майора УБЭП.

— А ваш ВУЗ, представь себе, чист! — перебил тот, поднеся свое лицо почти вплотную, — ну, за исключением одного особо одаренного хапуги и крохобора, но в семье, сам знаешь, не без урода! — Бондаренко презрительно фыркнул, — только в случае с НГПУ по всем раскладам выходит, что он такой один. А вы все — чистенькие! — майор заговорил еще тише, — и банды никакой тоже больше нет! И никогда уже не будет! После того, что случилось в НГА, после того, как об этом узнали все… никому больше не захочется повторить за Петровским…

Несколько секунд Бондаренко молчал, глядя на Карнаухова. Затем цокнул языком.

— Что тебе еще не нравится? — глаза майора в который раз за время разговора загорелись недобрым огнем, — сети Петровского больше нет, так что, как бы то ни было, моя часть уговора выполнена. Чем ты еще недоволен, профессор или кто ты там есть? Мести хотел? Обидно, что тебя собственные студенты поимели? Так вы ж там сами раком встали и штаны спустили…

— Что же вы себе такое позволяете… — проговорил Алексей Станиславович почти с отчаянием.

— Я позволяю себе называть вещи своими именами! — отрезал Бондаренко, — я думаю, на этой ноте наш разговор можно считать завершенным. Надеюсь, ты понимаешь, что все было именно так, как я сказал. В твоих, да и не только интересах, чтобы никакая другая версия событий не звучала нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах…

— Простите, вы мне сейчас угрожаете? — набравшись смелости, Карнаухов все же посмотрел Бондаренко в глаза.

— Я предостерегаю тебя, — поправил Бондаренко, — если не хочешь оказаться в центре огромного коррупционного скандала, лучше забудь, что все это вообще было. А если не хочешь подвергнуться еще более страшной угрозе… — на этих словах взгляд майора стал совсем нехорошим, — лучше держись подальше от Петровского и всего, что с ним связано. Я тебя не пугаю, просто дружеский совет. Свободен.

Несколько секунд Алексей Станиславович смотрел на майора Бондаренко. А затем быстро вышел за дверь.

— Как же вы все меня достали… достали учить жизни, навязывать, указывать, что делать… достали, скотины… чтоб вы все провалились…

***

В это утро Антон Алексеевич никого не ждал. Поэтому звонок в дверь стал неожиданностью. Что-то случилось на кафедре? Да нет, тогда бы просто позвонили. Кто мог прийти в его выходной? Хотя, может ошиблись дверью или это уже надоевшие всем «продажники», впаривавшие никому не нужные услуги и вещи…

Но, бросив взгляд в дверной глазок, Семенов был поражен до глубины души. Он ждал кого угодно, но только не… стоп, откуда у него вообще был этот адрес? И зачем он пришел? В последнее время в стенах ВУЗа ходили очень нехорошие слухи. Нехорошие даже в свете всего, что творилось последние лет пять. Зачем он здесь?

— Бред… — отругав самого себя за излишнее нагнетание обстановки, Семенов открыл входную дверь.

— Добрый день, Антон Алексеевич, не помешал? Я к вам.

Петровский спокойно смотрел на преподавателя, скрестив руки на груди. Повисла неловкая пауза.

— Ко мне? — за неимением лучшего, Антон Алексеевич переспросил. В ответ Петровский лишь молча кивнул, — Костя, до меня, как и до всех, доходили неприятные слухи. Как бы то ни было…

— Да нет, — Петровский впервые за все эти годы позволил себе перебить, — о таких вещах я бы с вами никогда не заговорил, уж вы точно не можете иметь к этой грязи никакого отношения. Я по другому делу. Мне помощь ваша нужна, — он посмотрел прямо в глаза, — помощь, как преподавателя. Больше мне обратиться не к кому.

— Моя, как преподавателя? — Семенов был слегка удивлен, — но… как именно я могу помочь, я не сосем понимаю…

— Ну, мне же надо как-то заканчивать юрфак, — Петровский все же улыбнулся, — а для этого я должен защитить диплом. Моим руководителем был Фокин, но он… — Петровский замялся, — в общем, вы сами знаете. Короче, мне нужен новый дипрук, — он вновь посмотрел на Антона Алексеевича в упор, — я бы хотел, чтобы им были только вы…

Семенов тоже посмотрел на Петровского и со вздохом покачал головой.

— Понимаешь, Константин… — начал он, — мне, конечно, приятно, что ты оказываешь мне такое доверие… не надо улыбаться, сейчас я говорю без иронии! Конечно, это очень плохо, что тебе приходится,